Когда Лео арестовали за распространение Библии в Китае, сотрудники Голоса мучеников были обеспокоены тем, что следующие 10 лет он может провести в тюрьме. Но, слава Богу, прокуратура смягчила обвинения против него. После освобождения Лео рассказал о своем заключении Голосу мучеников. 

Мне позвонили из типографии в пятницу днем и сказали, что полиция конфисковала записи и узнала, что я заказал печать нескольких тысяч неофициальных Библий [незарегистрированных в гос органе]. Печатник, который работал над печатью Библии около месяца, планировал закончить работу на следующий день, но после рейда полиция приостановила все печатную деятельность. В тот момент я уже знал, что у меня большие неприятности. 

 Когда полиция попросила меня прийти на допрос на следующий день, я ожидал, что меня арестуют. Но у меня было только два выбора: я мог пойти в полицию или податься в бега. 

После многочасового допроса полиция доставила меня в следственный изолятор. Когда я добрался до камеры, я был потрясен, увидев от 50 до 60 человек, запертых в помещении площадью около 152 квадратных метров. Двое мужчин немного подвинулись, чтобы освободить мне место, но я не мог лечь на спину; Я мог только лежать на боку. 

Я чувствовал себя очень спокойным перед тем, как войти в СИЗО, но, оказавшись там, меня охватило беспокойство. Как я смогу пережить время там, как я смогу поладить с таким количеством людей? В первую ночь я не спал, но постепенно адаптировался к жизни в изоляторе, несмотря на панику и страх. 

В камере были самые разные люди, включая торговцев наркотиками, мошенников, воров, контрабандистов и насильников. Дни были очень структурированы: есть, заниматься спортом, заниматься работой, сидеть, смотреть телевизор, принимать душ и спать – все в определенное время. 

На четвертый день задержания мой адвокат приехал навестить меня; он был первым посетителем, который пришел ко мне со дня задержания. Я почувствовал облегчение, потому что, по крайней мере, я знал, что моя семья знает, где я нахожусь. 

Предупредив меня, что я должен готовиться к худшему, адвокат сказал мне, что до официального ареста может пройти месяц. 

Затем пришло долгое ожидание. Я видел, как многие другие заключенные представали перед судом, но меня так и не вызвали. Власти отказали в залоге, предложенном моей женой, и на 34-й день задержания, наконец, был выдан ордер на арест. Теперь я был готов к более длительному сроку. 

Я никогда не ожидал, что попаду в тюрьму, и ситуация там была намного хуже, чем я мог себе представить. Еду было трудно глотать – одна булочка на пару на завтрак и рис с вареными овощами на обед и ужин. Если вы хотели чего-то получше, вы могли купить на свои деньги немного солений или пасту из соуса чили.  

Мы спали на деревянном или цементном полу. Зимой у нас были такие грязные одеяла, что невозможно было сказать, какого они были цвета. От них так сильно пахло плесенью, что иногда мне приходилось затыкать нос, чтобы запах не мешал мне уснуть. 

При таком большом количестве людей в одной камере конфликты были неизбежны. Некоторые люди сильно пострадали, кто-то даже был убит в ходе потасовок, но – слава Господу! – я избежал подобной участи. 

Первый месяц в тюрьме я очень переживал из-за неопределенности. Но по ночам, когда все засыпали, у меня была возможность провести тихое время, чтобы молиться Богу. Иногда я молился: «О, Господь, все, что я сделал, было для Тебя. Почему Ты позволил мне оказаться здесь? Ты испытываешь меня из-за того, что моя вера мала? Или это потому, что Ты готовишь меня к новой миссии?» Хотя я не был уверен, как Бог будет использовать меня в будущем, я верил, что Он спасет меня и освободит. Постепенно мое сердце успокоилось. 

Затем началась пандемия коронавируса. В центре заключения были запрещены контакты с внешним миром, включая написание писем, посылки и деньги, переданные близкими, а также посещения адвокатов. 

Во время изоляции мне было предъявлено обвинительное заключение, предусматривавшее наказание в виде лишения свободы сроком до трех лет. Поскольку судебные заседания были приостановлены во время вспышки коронавируса, мое дело не рассматривалось в суде восемь месяцев. Когда суд наконец возобновился, государственные обвинители чудесным образом смягчили обвинения против меня. И в итоге меня приговорили к году тюрьмы. 

Тот год в центре заключения был для меня периодом физической, умственной и духовной подготовки. Когда прошло мое первое слушание, второе слушание и затем освобождение, у меня всегда был покой. Я знал, что Бог, на которого я полагался, спасет меня. Теперь, когда я вспоминаю об этом, я думаю об этом как о жизненном тренинге. Бог не допустит, чтобы это обучение было напрасным. Бог покажет мне Свою волю на будущее, и этот опыт станет моим источником веры и моей мотивацией двигаться вперед. 

Лео не знает, что ждет его дальше. Власти, вероятно, будут внимательно следить за ним в течение нескольких месяцев, и он, возможно, никогда не сможет вернуться к распространению Библии. Тем не менее он знает, что его вера возросла, видя, как Бог заботился о нем в тюрьме.